воскресенье, 22 марта 2015
Нынешние родители — это бывшие советские школьники, и в школе их, то есть нас, не щадили: в подробностях объясняли, как генерала Карбышева до смерти обливали на морозе водой и как отрезали грудь Зое Космодемьянской. Но при этом не рассказывали о проблемах, столкнуться с которыми было вероятнее. Как поцеловать девочку? Что делать, если впервые в жизни начались месячные? Как понимать, если у вас только мама и нет папы? А двое пап? А жить не хочется? И куда деваются люди, когда умирают? В советских детских книгах люди почти не умирали. Они могли «пасть смертью храбрых», но это, конечно, не одно и то же.
читать дальшеВиталий Зюсько, главный редактор «КомпасГида»: «Для этого нужно создавать пространство диалога, а это огромная работа. Собственно, все эти годы мы с коллегами из “Самоката”, “Розового жирафа” этим и занимались, и, по-моему, у нас получалось. Была критика, были дискуссии, люди спорили друг с другом, но все это было в рамках здорового диалога, никто не пытался заткнуть тебе рот, запретить работать, как это делается сейчас. Трудно не заметить, что после Олимпиады произошла смена эпох. Все, что мы так старательно создавали, рушится на глазах. Если раньше родитель просто не покупал книгу, которая ему не нравилась, то сейчас он этим не ограничивается и запросто пишет на издательство и автора донос, а они потом дают объяснения прокуратуре или Следственному комитету. Я не знаю, откуда в людях столько ненависти, злобы, желания причинить боль. Не знаю, к чему мы в итоге придем. Знаю только, что интересы ребенка в такой ситуации на последнем месте, и это очень горько».
Он не преувеличивает. Масштаб проблемы виден уже в возрастных маркировках. То, что в Швеции выпускается для 8-летних детей, в России выходит с возрастной маркировкой 16+.читать дальшеИрина Балахонова, главный редактор издательства «Самокат»: «Теперь, когда существует практически цензура (ФЗ № 436 и т.д.), риски заключаются, в первую очередь, в том, что книги для подростков выходят с наклейками, предупреждающими родителей, что в книжках есть “недетские темы”; то есть все, что выходит за пределы розовых сказок, по сути, все самое интересное и нужное для понимания читателями окружающей их жизни, что предостерегает от опасностей возраста, учит принимать правильные решения в реальных ситуациях, — очень трудно донести до самих подростков. Эти книги вынужденно попадают во взрослые отделы, где взрослые их не ищут, а случайно заметив, обходят — кто же захочет приносить своему ребенку книжки, “запрещенные” законом? В детали у нас вдаваться не очень принято, и лучшие (самые правдивые, талантливые, яркие) книги для молодых взрослых и подростков просто вымываются из ассортимента магазинов как неликвид».
В той же Норвегии главными покупателями детских книг являются библиотеки, это субсидирует государство. В России же, говорит Балахонова, «действия государства направлены именно на то, чтобы подростки читать перестали... или перестали читать литературу, затрагивающую жизненно важные для них темы: свобода слова и свобода выбора, личная свобода и ее рамки, взаимоотношения полов, тело в момент взросления, наркотики, зависимость как таковая, взаимоотношения в семье и в обществе, личная ответственность за происходящее вокруг, умение сопереживать, война, смерть и другие».
По интернет-дискуссиям очень заметно. Множество безграмотных инфантилов с нерешенными подростковыми проблемами в сети - наглядный результат образовательной и издательской политики. 
